Кто есть я? Тихий летний ветер, Легко найти, но не поймать. И, облетевши всё на свете, Я в свой Чертог вернусь опять.
В комнате было тихо, лишь мерно покачивался маятник старинных часов. «Тик-так. Тик-так», - говорили часы. Этот непрекращающийся убаюкивающий звук плавно обволакивал сознание, вводя в транс.
Между плотными тёмными шторами пробивались редкие лучи солнца, чертя сияющие полосы на лакированном полу. Дотягиваясь до мягкого ворсистого ковра, свет рассеивался, расплавленным золотом оседая прямо под ногами.
Неподалёку от кресла-качалки вольготно расположился пушистый дымчато-серый котёнок, изредка топорща во сне длинные усы. Рядом с ним – клубок шерстяных ниток, непредусмотрительно оставленный хозяйкой один на один с мохнатым шалунишкой. Бок маленького хищника размеренно вздымался, передняя лапка была протянута вперёд, навстречу откатившемуся во время забавы клубку.
Вдоль стен возвышались книжные шкафы из красного дерева. Высокие, почти до самого потолка. Лаконичные переплёты книг притягивали взгляд, как бы прося раскрыть и полистать их.
Справа от окна стоял массивный письменный стол. На нём лежала раскрытая книга. Она отличалась от фолиантов, выставленных на полках. Эта книга была особенная. От неё так и веяло стариной, воспоминаниями о чём-то неизведанном, но безумно прекрасном. Пожелтевшие, местами обгоревшие, страницы были покрыты витиеватыми письменами. Порой казалось, что они светятся алым светом. А может, и не казалось…
Между плотными тёмными шторами пробивались редкие лучи солнца, чертя сияющие полосы на лакированном полу. Дотягиваясь до мягкого ворсистого ковра, свет рассеивался, расплавленным золотом оседая прямо под ногами.
Неподалёку от кресла-качалки вольготно расположился пушистый дымчато-серый котёнок, изредка топорща во сне длинные усы. Рядом с ним – клубок шерстяных ниток, непредусмотрительно оставленный хозяйкой один на один с мохнатым шалунишкой. Бок маленького хищника размеренно вздымался, передняя лапка была протянута вперёд, навстречу откатившемуся во время забавы клубку.
Вдоль стен возвышались книжные шкафы из красного дерева. Высокие, почти до самого потолка. Лаконичные переплёты книг притягивали взгляд, как бы прося раскрыть и полистать их.
Справа от окна стоял массивный письменный стол. На нём лежала раскрытая книга. Она отличалась от фолиантов, выставленных на полках. Эта книга была особенная. От неё так и веяло стариной, воспоминаниями о чём-то неизведанном, но безумно прекрасном. Пожелтевшие, местами обгоревшие, страницы были покрыты витиеватыми письменами. Порой казалось, что они светятся алым светом. А может, и не казалось…